|
– Да хрен их знает. Где как. В США так же, как у нас, и даже
хуже. В Европе сносно все, но своих приколов хватает. В Латинской
Америке говорили, что власть за властью меняется. Китаю вообще тьфу
на все… ну погибло у них около двухсот миллионов, и хрен бы с ними.
Очухались, восстанавливают сельское хозяйство. Вот уж не подумал бы,
что китайцы первыми очухаются.
– А наши? – спросил Саня. – Ну те, которые откололись…
– Наши? – вскинул брови сосед, удивляясь неосведомленности
друзей. – Сибирских вояк танками и авиацией раздолбали. Потом
морпехи с Североморска зачищали. Их же вывели под Москву, теперь
оттуда по всем направлениям и работают. Там, в общем-то, бунт
похерили, но бандитов столько…
Сосед театрально схватился за голову, выказывая ужас перед
количеством банд.
– А еще же хохма… К примеру, в городке народ вооружился, чтобы
самостоятельно отбиваться от бандитов. Правительство сначала хвалило
такие действия. Называли их отрядами самообороны, – сосед улыбался
тому, что рассказывал, – а потом, когда такие отряды стали
отстреливаться и от правительственных войск, стало понятно, что
ситуевина-то запущенная. Приказали всем таким самооборонщикам
сложить оружие. А кто в здравом уме расстанется с берданкой, когда
вокруг волчары в человеческом обличий ползают? Вот морпехи еще и
самооборонщиков зачищают.
– А менты? – удивился Павленко. – У морпехов вроде же всю жизнь
только боевые задачи были?
– А ментам не верят больше. После восстания в Ростове. Там,
короче, такая заварушка была, что мало никому не показалось. В
Ростове столько различных диаспор было… и чеченцы, и абхазы, и
грузины, и армяне… в общем, такой винегрет. Ну, там сначала – как
везде, только бандитов больше стало. А потом на национальной почве
полыхнуло. Резня была жуткая. Менты зачищали не глядя. В общем
подавили в крови. А после этого сказали, что им власть московская
даром не нужна и Ростовская область независимой становится. Ну их и
отутюжили «градами» и авиацией. Менты же только против безоружных
могут воевать… Это же не омоновцы мятежи поднимали. Сдались как
миленькие. В Ростове уже два месяца военное положение. Комендантский
час и все такое. Хотя комендантский час почти везде был. Раньше всю
страну накрывали, теперь только по криминогенным участкам вводят.
Переглянувшись, Александр и Виктор, казалось, не верили
россказням охранника лагеря.
К полуночи они расстались с ним и завалились спать. Впервые за
полгода они наслаждались чистым постельным бельем и мягкостью коек.
Странно, но когда первая эйфория прошла, они уже не могли
представить, как прожили это время и спали на голых досках, а в
самом начале их злоключений – на столах на метеопосту.
Александр не мог уснуть. Все его тело болело после побоев, и
d`fe малейшее шевеление вызывало некоторые неудобства, мешающие
уснуть. Он лежал и думал, к какому ужасу привел удар океаном по
прибрежным полосам. А теперь он, отошедший на второй план, был уже
не нужен, чтобы общество продолжало само себя уничтожать. Словно
потоп был только детонатором, который подорвал давно кем-то
заложенный социальный заряд. И весь мир теперь, словно порох на
открытом пространстве, сгорал, оставляя за собой тлеющий
человеческий шлак.
– Это кошмар, – нечаянно произнес он вслух.
Оказалось, что Павленко тоже не может уснуть в непривычной после
барака тишине. Там их сон наполняли сопение и храп сотен носоглоток,
а тут в полной тишине… звенящей, даже чуть страшной тишине, им не
хватало хоть какого-то звука.
– Угу, – промычал Павленко. – Как бы мы еще лагерь добрым словом
|
|