даже  страшные  истории, что и не такие крутые  парни,  как  сидящие
перед ним, пропадали в желудках каннибалов.
   Через  час, построив своих и Назимовых бойцов в колонну  по  три,
он  вместе  с  Назимом  повел их к городу.  На  привале  в  пределах
видимости  домов  командир рассказал свой план. Так  как  другого  у
Назима  не  было,  он  довел его до своих  людей,  и  те  откровенно
приуныли. Короче, пока они будут отвлекать бандитов или кто там  еще
с  оружием  своим  медленным продвижением к городу, погранцы  должны
будут марш-броском зайти в город с севера. То есть с противоположной
стороны.
   Как   надо  ползти,  привлекая  к  себе  внимание,  им  доходчиво
объяснили с помощью мата и наглядного примера:
   Ну, надо так надо. Назим возглавил эту ползущую процессию.
   
                                  4
   
   Роман  сильно  болел после ранения. И даже не просто осложнениями
после  него,  а  чем  ни попадя – от ангины до  ломоты  в  почках  и
пояснице.  Мало  того что он не мог толком ходить – мышцы  живота  в
месте  ранения жестоко болели при каждом напряжении, так  он  еще  и
лежать  долго  не  мог в одной позе. Болеть начинал  отчего-то  шов,
наложенный  ему хирургом. Одно удовольствие – его мучений  никто  не
видел.  Он  лежал в отдельной палате, и рядом с ним на  столе  лежал
колокольчик,  в  который надо было звонить, если он чувствовал  себя
совсем плохо. Уже месяц он к нему не притрагивался.
   Ринат  и  Юля,  часто  ходившие вначале, сейчас  стали  приходить
реже,  причем  даже не сговариваясь. Раньше они были у  него  каждый
день,  а  теперь  два  или три раза в неделю. Ну,  почему  Ринат  не
приходит,  понятно – у него служба и так далее… Но  на  Юльку  Роман
очень  даже  обижался. Каждый раз, когда она все-таки приходила,  он
начинал  с расспросов, чем она все это время занималась. Что  только
она  не  отвечала… И то, что помогала Юте с хозяйством, так  как  та
была  беременна и многого не могла. И с Ленкой шили. И  в  маленьком
огороде  работала… Короче, много у нее дел было. Только  вот  Роман,
уже  немного  узнавший ее, не верил ни слову.  И  очень  страдал  от
этого, так как умудрился, бедолага, в нее влюбиться.
   Если  бы  он  не  чувствовал перед Ринатом себя таким  виноватым,
может, он бы дошел до того, чтобы попросить его присмотреть за  ней.
Но он так и не рассказал другу о своих страданиях.
   Улем  так  ни  разу и не зашел. Но Роман четко знал,  что  о  его
здоровье командиру докладывают каждый день. Ему иногда было  обидно,
что  он обделен командирским вниманием, но понимал, что у того своих
проблем хватает.
   Зашел  врач.  Роман отошел, охая, от окна и, сев  на  скрипнувшую
железную кровать, стал стягивать с себя пижаму.
   – Нет, нет… я не за этим… – поспешил остановить его врач.
   Роман молча изобразил удивление и поправил на себе одежду.
   – Я, как бы вам сказать, по личному вопросу…
   – Ко мне? – удивился безмерно Роман.
   – Именно к вам…
   Роман насторожился и спросил:
   – И что вас интересует?
   Врач  замялся.  Было видно, что он собирается о чем-то  серьезном
просить,  может,  даже  унижаться будет… Роман  даже  пожалел  этого
несчастного, находящегося на положении раба.
   –  Вы  скажете,  что  вы  хотите или нет?  –  спросил  Роман,  не
сдержавшись.
   – Скажу… – и опять замолчал.
   Теряя терпение, Роман спросил:
   – Вам нужна помощь. Причем моя. Так чем могу я вам помочь?